Рассказы
Жажда жизни

Дед Ипат распряг потного Серка, я помог ему спустить с телеги черную, просмоленную лодку на зеленую осоку озерного причала. Уложили в лодку сети, выморенные ветрами и солнцем, тычки из сушняка – и поплыли. Утро нежилось в солнечных ярких лучах, над синью воды кружились чайки. За бортом на волнах сверкали, разбегались причудливые блики. Все вокруг было наполнено свежим, радостным дыханием нового дня…
Щеки мои щекотал легкий весенний ветерок, я весело оглядывал большое озеро. Каково же было мое удивление, когда я увидел на воде, вдоль и поперек озера, ровные ряды тонких зеленеющих деревцев. Их раньше здесь не было. Беленькие березки, голубоватые талы в бессилии раскинули короткие хрупкие руки-веточки с зелеными листочками. «Как странно ?», – подумал я и вопросительно взглянул на деда.
– Ах, тудык твою душу! – только и вымолвил Ипат, лаконично, как всегда, выражая свое негодование…
А потом пояснил, что какие-то горе-рыбаки совсем недавно порубили на тычки молодую поросль. Эти березки и талины, лишенные корней, обречены на гибель, но пока весенний сок в них борется за жизнь, деревья зеленеют. Но это – пока…

Озеро Долгое

На горизонте по чисто-голубому простору плывут медленные кучевые облака. А над озером, над моей старенькой лодкой-долбленкой, сверкает огромное Светило. Оно бьется лучами о зеркальную гладь, преломленные и отраженные ею огни полыхают в моих глазах. Тонкий, прозрачный пар клубится у самой воды. Тишина. Я молчу, и мое молчанье – откровеннее, понятнее любого монолога, потому что слова рождаются и остаются в моем сердце. Я четко различаю их звучание:
«… Озеро, ты не просто огромная чаша с живою водой, со звенящими камышами. Или хрустальное, прозрачное зеркало с вечно шелестящей о чем-то осокой, с всплесками радужных рыб, с призывным кряканьем уток. Ты – большее!!! С мягкими дорожками по берегам, с березняком и осинником, затаенными у самой воды, – ты вобрало в себя весь огромный мир. Мир из мгновения и вечности, из радости и откровения, из доверия и любви ко всему сущему.
Во все времена года и в разное время суток ты имеешь свою единственную, неповторимую окраску: вода твоя то синяя, то зеленая, то со свинцовой рябью, то огненная, с полыхающей зарей. Весною, в половодье, растекаешься по зеленым лугам. Осенью, окаймленное рыжими камышами, мелеешь, покрываясь у берега ряской и тиной.
Зимой изумрудно-хрустальное под снежным покрывалом, как заснувший лебедь. Твое настроение передается мне, мое – тебе. Если я весел, в любую погоду ты излучаешь мягкий, ласковый свет, если я чем-то опечален, грустишь вместе со мной.
Озеро, я могу наблюдать часами, как в тебе плавают облака и синь опрокинутого неба. По ночам ты особенно торжественно, со звездами в глубине черных вод, с лунной серебристой дорожкой на таинственной глади.
И все-таки озеро, ты – не просто уголок земли. Ты – мое трудное детство. С тобой я вырос, возмужал! Ты научило меня видеть прекрасное, научило думать, понимать жизнь.
Озеро, ты моя судьба, от начала до конца дней моих. Тебя я вспоминал и в Москве, и в Ленинграде, и в курортных городах, в скорых поездах. И особенно – когда мне бывало трудно: под операционным ножом или бессонной ночью в темной квартире, раненному чьей-то обидой.
Озеро, ты мое сокровище, моя маленькая Родина!».

Березовые рощи

С малых лет люблю березовые рощи. Их вокруг нашей деревни – не счесть. Есть осиновые колки, заросли ивы, зеленые веселые рямки – но березовый свет и зимой, и летом всегда манит меня необыкновенной своей чистотой, близостью. Слово «Сибирь» для меня состоит из двух основных понятий: снег и береза. Да, это мое восприятие России с детства – белые снежные равнины и березовые леса.
Вся моя жизнь прошла среди берез: мои радости, встреча с любимой девушкой, сборы грибов и ягод, охотничьи зори – все связано с нежными, очаровательными березовыми рощами. Они всегда в сердце, навеки родные.
Береза – исключительное, необыкновенное дерево хотя бы потому, что в нем есть красящее вещество – бетулин, и клетки бересты имеют такой специфический цвет. Цвет фаты невесты, цвет целомудрия, цвет чистоты. Неповторимый, единственный.
Как-то в августе, собирая грибы, отдыхал сидя под одной березкой. Налетел ветерок, и на меня посыпались семена – крохотные, просто микроскопические. Они оригинальны и прелестны: это плодики, имеющие по бокам два овальных крылышка, чтобы разлетаться далеко-далеко!..
Да, береза – символ моей Сибири, моей Родины. Березовым светом озарена моя душа. Белоснежные милые деревья повсюду встают на моем пути, приветствуя меня в родимом краю.

Река моего детства

…Залитый половодьем луг в лучах весеннего солнца, с чаечьим восторженным криком и звонкой перекличкой куличков, распахнут морем на километры. Высокий обрыв речки Оша. Ласточки и стрижи проносятся над водой так низко, что, чиркнув по сини, оставляют радужный свет в маленьких разбегах волн. Влажные запахи исходят от земли, щекочут мои ноздри. Прет тонкая, зеленая трава, вспыхнули первые цветы! Где-то близко звенит мелодично жаворонок, и вдруг различаю завораживающий, печальный журавлиный крик…
… Речка Оша – одна из двух тысяч малых рек Омской области. Берет начало из озера Тенис Крутинского района, проходит через Тюкалинский, Колосовский, Знаменский районы. Сотни раз я бывал у ее начала в селе Усть-Логатка, приезжая на охоту и рыбалку. У крайнего дома, где живет мой дальний родственник Михаил Петрович, у самых ворот ограды я сталкивал лодку на воду. Налево – протока на озеро, направо – мост, и под ним шлюзы, начало реки. День и ночь журчит, свистит, булькает, о чем-то разговаривает сама с собой Оша…
…Часто бываю в деревнях, что стоят на берегах реки. После Усть-Логатки, через 6-7 километров, к речке прилепилась маленькая деревушка Конкуль, перед которой обширный заливной луг, обрамленный лесом. Здесь много рыбы, птицы, зверья. И здесь я увидел впервые на воде десятки кувшинок, которые позднее встречал редко…
… Следующая деревня по течению реки – Хутора. Вокруг – березовые перелески, осиновые рощи и ивняковые заросли…
…А далее по пути – деревня Кумыра, где родилась моя мать. Я любил бывать в Кумыре, особенно нравились мне ее луга. В лесах много куропаток, тетеревов…
…Течет река, извивается, огибая увалы, пересекая леса. За косогором неожиданно открывается село с одноименным названием – Оша…
И снова река убегает в туманный луг, выгибается подковой, спешит дальше. …И вот уже и моя деревня Старосолдатка, улица вдоль берега и наша изба у самой воды…
… Мальчишкой все свое свободное время я проводил в лесах и на озерах. Это определило мою особую любовь к природе на всю жизнь. На рыбалку и охоту я уходил по течению до деревни Савиново, иногда до Карбаиновских лесов. Ивовые рощи сменялись березовыми гривами, внизу под увалами темнели звериные согры. Случались и такие встречи…
…Когда стал взрослее, появились первые раздумья о жизни, о природе, о моем отношении к родному краю…
…А в зимние дни, проходя через речку в школу, я подолгу разглядывал дымящуюся прорубь…
…Особенно меня восхищали роднички…
…Закончив среднюю школу в 1953 году, я уехал в город. Учился, работал, женился. В отпуск приезжал к матери с сыном и дочерью. Все менялось в деревне в худшую сторону. И река Оша обмелела, помутнела. Иногда походила на грязный ручей. Плотины и дамбы рушились, исчезли старые мельницы, вдоль реки по берегам вырубили леса. А колхозы и совхозы сплошь строили скотные дворы у самой воды, устраивали свалки мусора и удобрений, вливая в речку потоки грязи и отравы…
…В Колосовке началось строительство маслозавода без очистных сооружений, в других районах на берегах реки разместили стоянки сельхозтехники, и в речку всюду стекали грязные ручьи.
В один из приездов в родное село я написал горькие строки…
…Приезжая на родину снова и снова, я уходил подальше от деревни, искал свежие, некошеные поляны, сидел часами у чистых ключей речки. И, обретая уверенность и спокойствие, возвращался в материнскую избу…
…Сегодня во многих местах на берегах Оши люди спохватились: как сохранить природу, оградить ее от бюрократов, чиновников, всех нечестных людей?.. Особенно от приезжих рвачей, которые ради ежеминутной выгоды губят вечную красоту Матери-Природы. Старожилы этих мест, помнящие полноводную и светлую Ошу, и первые фермеры делают все возможное для спасения реки. Даже юннаты некоторых школ начали сбор средств на очистку реки.
И как их всех не понять?.. Ведь малые речки, сливаясь, образуют великие сибирские реки, а малые уголки родных мест, соединяясь, создают великую Родину-Россию. И в любом возрасте мы вновь и вновь возвращаемся мыслями и сердцем к истокам наших рек, полей, лесов – к Природе, которую полюбили в детстве на всю жизнь…
P.S. За последние годы мне много раз довелось бывать у истоков реки Оша, в районе Усть-Логатки. Я стоял у озера Ачикуль на дамбе, из-под которой вытекала река, и вспоминал все свои 67 лет, связанных с родными местами. Нынче от первой деревни Колькуль осталось всего два дома, очень поредела и Кумыра, речка стала походить на ручей. Но в прошлом году, при весеннем половодье, река разлилась и набрала силу. Из Иртыша на нерест пришло много белой рыбы. В конце декабря ко мне зашел мой старый знакомый, заядлый рыбак Михаил Филиппов. Он сказал: «Недавно был в твоих родных местах, возле Старосолдатки, рыбачил на блесну щук. Завтра еду снова». И я вспомнил детские годы, светлые, чистые воды реки Оша, где ловилась всякая рыба. И подумал: «Нет, река Оша жила, живет и будет жить…».

Подснежники

Спроси любого: «Знаешь ли подснежник?» – и получишь утвердительный ответ. Мне, деревенскому пацану, особенно нравились эти первые цветы. На полянах и опушках, в редком березняке, на пятачках оттаявшей земли меня всегда восхищали эти нежно-светлые, абсолютно белые или желтоватые роскошные цветы. Они – как первая любовь!

После окончания института, работая в обкоме профсоюзов Тюмени, я в составе одной комиссии приехал в отдаленный от города пионерский лагерь. Середина апреля. В сосновом бору еще лежал снег, а на просеке уже расцвели светло-фиолетовые необычные цветы.

– Посмотрите, подснежники! – воскликнула шедшая рядом со мной девушка.

Я недоверчиво посмотрел в ее глаза и возразил:

– Они же не белые и не желтые, а красноватые.

Тогда она представилась, назвав себя педагогом-биологом одной из средних школ и смущенно улыбнулась.

– Эти цветы вообще-то называются «Сон-трава», их у нас в стране насчитывается 27 разновидностей. А подснежниками их зовут, как и многие другие цветы, потому, что они растут сразу из-под снега, – с удовольствием поведала девушка, несколько отстав со мной от степенных дядей, остальных членов нашей комиссии.

Моя попутчица охотно просвещала меня, подсказывая, что  «Мать-и-мачеха», «Хохлатки», «Пролески» – все те же подснежники. И что цветы «Сон-трава» имеют разнообразную окраску – розовую, желтоватую, белую, черно-красную. Они интересно растут. Вначале из земли появляется мохнатое фиолетовое колокольце. Его забавно называют «Прострел». Вскоре цветок раскрывается, и появляется шестилучевая яркая звездочка, в центре которой красуется пучок желтых тычинок…

При подходе к пионерским корпусам, заканчивая повествование, девушка добавила:

– Цветы эти занесены в «Красную книгу», о них сложены легенды. Существует поверье: люди, попадая на поляну, часто засыпают от испарений этих цветов. Они ведь немного ядовиты…

Весь день составляя акты готовности пионерских корпусов к приему, я забыл разговор. Вернувшись вечером в город, нашел старенький словарь Владимира Даля, надеясь узнать что-то более конкретное, определенное. Но в нём прочитал: «Подснежники – довольно общее название. Это и Горицвет, Заячий мак, Стародубка, Расходник, Самсончик, Разлапушник и ещё другие, растущие одновременно с таяньем снега».

Прочитал и взгрустнул. Ведь мне так хотелось, чтобы мои любимые с детства белые цветы, так похожие цветом на снег и кору молодых березок, были бы единственными подснежниками Сибирского края.